Глава 14: Кого не стоило бы ждать.

Конкурс мы не выиграли. И пусть Ольга нас уверяла, что четвертое место после того, что произошло перед выступлением - очень хорошо, тем более что в паре мы стоим всего полтора месяца… Меня уже неделю преследовало ощущение, что мою мечту небрежно смахнули с полки и тем самым разбили. И пусть было ясно, что выиграть нам не удастся… От этого не становилось легче.
Преподавательница дала нам перерыв - две недели. У нее были какие-то дела то ли в Москве, то ли в Питере, да и нам, по ее словам, не мешало бы расслабиться, прежде чем с новыми силами начать тренироваться.
С тех пор прошла неделя. Данзаса я не видела столько же - видимо, перемирие не распространялось за пределы танцевального класса… Это опять же угнетало, и к воскресенью на меняя навалилось чувство, предшествующее, по словам Катьки, началу глубочайшей депрессии.
- Ну что ты в самом деле? - возмущалась она, с остервенением раскатывая скалкой тесто по столу. Я понимала, что подруга затеяла печь пироги для того, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, но помогать у меня почему-то не было никакого желания. Я с ногами залезла на стул и, уставившись в одну точку, таскала нарезанные яблоки из миски. За что, в конце концов, получила по рукам. - Все, хватит! - Катерина со злостью бухнула полбанки брусничного варенья на раскатанную лепешку правильной формы. Видно было, что я своим видом уже довела ее. Еще бы - кому понравится шесть дней ходить с роботом?
Я снова запустила руку в миску с яблоками и тут же получила ложкой в лоб (хорошо хоть, чистой!).
- Ну а что со мной не так, Кать? - обхватила колени руками и стала смотреть, как подруга превращает неаппетитные ингредиенты в аппетитный пирог. - Просто я устала, наверное. Ну и соскучилась…
- По кому ты соскучилась, ты уже решила? - Дождь с усмешкой взглянула на меня и, бросив работу, сложила руки на груди и облокотилась на разделочный стол. Видя, как я непонимающе вздернула брови, пояснила: - Ну так по Серому, али по Данзасу? Ты уж определись, может, полегчает и у меня снова вместо машины будет человек в подругах…
Я дернула плечом. О Сером за последние шесть дней я даже не вспоминала, и сейчас эта фамилия резнула по уху чем-то чужим. Серый… Скучный, непонятный цвет. С приходом  Данзаса в мою жизнь мир раскрасился - появились все цвета радуги. Почему так бывает?
И на этот вопрос я нашла ответ совсем недавно. Потому что я его люблю.
Я не заметила, как последние три слова сказала вслух. Лицо Катьки смягчилось - впервые за эти дни она услышала от меня выражение хоть каких-то достаточно сильных эмоций.
- А раз любишь - чего сидишь и стенку сверлишь? Мне, конечно, полку сюда привесить не мешало бы, но все равно Дэн обещал прийти вечером с дрелью и присобачить, так что без твоего отсутствующего взгляда обойдемся. Марин, - она отвернулась к окну. - Ты не танцевала уже неделю. Даже дома, перед сном. Даже мимолетно, идя куда-то. Это плохо - ты жить без танцев не можешь, я же знаю.
- Мне не хочется… - я и впрямь зашвырнула те самые золотистые туфельки в угол шкафа и не одевала их с прошлого воскресенья. Тренировок не было, танцевать меня никто не заставлял… а у самой не было желания - каждое движение напоминало о разбившейся мечте и о том человеке, который стал для меня таким далеким.
- Не хочется - захочется! - Катерина снова принялась за пирог. - Завтра же пойдешь в ваш танцкласс и выместишь, наконец, весь этот негатив!
Я пожала плечами - мне было почти все равно. Может, и вправду танцевать захочется, когда я окажусь на паркете родного класса?

***

Катя, как всегда, оказалась права. Как только я переступила порог ставшего родным зала, нахлынуло привычное спокойствие и желание двигаться… Не стала тратить времени даже на разминку - сегодня хотелось лишь чуточку потанцевать, безо всяких выкрутасов. Я называла такие порывы «крик души». Решив не переодеваться, кинула в угол сумку и достала из нее туфельки и диск с любимой музыкой - песнями в исполнении Леонида Агутина. Скинула толстовку и осталась в черных брючках и майке. Для меня это были самые удобные вещи на тренировке, но Оля строго запрещала танцевать в штанах - оставались либо леггинсы, либо юбка. Сегодня же я могу делать то, что хочу…
Начав танцевать, как всегда, уже не могла остановиться. Песни сменялись одна за другой, а у меня получилась какая-то невероятная самба, совсем непохожая на ту, с которой мы выступали. Те три танца - три танца, оказавшихся проигрышными - я танцевать не могла, и вспомнила все, что могла вспомнить из соло-латины. Мелькнула даже мысль вернуться… раз Данзас не хочет меня видеть.

Ты уходила в море слез, ты уплывала навсегда…
Нежданный ветер мимолетно унес того,
Кто рядом был с тобой - не оставляя и следа;
Рыжий костер сгорающих огней синеглазых дней…

Того, кого не стоило бы ждать,
О том, о ком не стоило бы плакать;
Того, кого не надо вспоминать…
О том, о нем ты думаешь опять.

- Это почему это меня не стоило ждать? - он небрежно облокотился на косяк и с интересом прислушивался к музыке. - Как видишь, я здесь и готов к труду и обороне. Внеочередная тренировка? Трудоголики захватывают мир? - Саша улыбнулся, по-прежнему не двигаясь с места.
Я резко остановилась и, стараясь двигаться как можно спокойнее, отошла в другой конец зала - выключить магнитолу. Ну в самом деле, не разговаривать же, перекрикивая музыку, как он делает это сейчас?
Спокойствие было напускным, и напрасно я убеждала себя в обратном - сердце колотилось в бешеном темпе.
- Что ты тут делаешь? - я отводила глаза в сторону, стараясь не смотреть на Сашку, но мне это не удавалось - повсюду были зеркала и волей-неволей, куда бы я не повернулась, мелькало его и мое отражения.
- А что люди делают по воскресеньям в танцклассе? - он с деланно равнодушным видом пожал плечами, скидывая свою толстовку и вешая рядом с моей. - Танцевать пришел. Надоело сидеть без дела, уставившись в стенку… Тебя захотелось увидеть.
- Но ты же не мог знать, что я приду - я сама не знала об этом! - подходить ближе по-прежнему было боязно, и я стояла, словно приклеенная к станку.
- А я знал, - Данзас подошел сам. - Пойдем… - он нажал на «воспроизведение» и потянул меня в центр класса.

Ты уплывала навсегда от непонятного тепла
Тебя течением волны унесло от непонятного того.
Кого забыть ты не смогла;
Рыжий костер сгорающих огней синеглазых дней…

Того, кого не стоило бы ждать,
О том, о ком не стоило бы плакать;
Того, кого не надо вспоминать…
О том, о нем ты думаешь опять.

Я  почувствовала, что танцевать неожиданно стало легко-легко. Так, будто бы летишь - и если бы каблучки не отбивали ритм по паркету, я бы подумала, что действительно лечу. Мы не танцевали ничего конкретного - этому танцу не было названия с теоретической точки зрения. Зато с практической танец был, да еще какой!
И я поняла, что улыбаюсь. Улыбаюсь впервые за эту долгую неделю.
А еще по лицу Сашки я поняла, насколько для него важна эта улыбка.

Ты уходила в море слез; загадка, тайна, - тихо спал..
Не оставляя недосказанных слов,
Твой город желтых фонарей тебя встречал и провожал;
Рыжий костер сгорающих огней синеглазых дней…

Того, кого не стоило бы ждать,
О том, о ком не стоило бы плакать;
Того, кого не надо вспоминать…
О том, о нем ты думаешь опять.

Музыка закончилась, и мы остановились все в том же центре зала. Остановились в недвусмысленной, между прочим, позе - Данзас сзади обнимал меня за талию, крепко прижимая к себе и зарывшись носом в мои распущенные по плечам волосы. Я честно могла признаться себе в том, что хотела бы, чтоб эта минута не кончалась.
Но она кончилась - ведь все когда-нибудь кончается. Саша слегка отстранился и развернул меня к себе лицом.
- Скажи, что тогда, на причале - что это не важно… - он задохнулся на последнем слове.
И на этот раз я честно смогла ответить ему.
- Действительно. Ты угадал, представляешь? - и мы в унисон рассмеялись - воздух буквально зазвенел от облегчения. И от чего-то еще… Чего-то нового и светлого.
А когда его губы коснулись моих, я поняла, что моей депрессии, предсказанной Катькой, на этот раз не суждено начаться.

Эпилог: Нежный омут.

Через четыре дня после вышеописанных событий.

Я двумя щелчками мышки сохранила и закрыла  документ и откинулась на спинку кресла. Мой дневник - это вся моя жизнь. Когда-то он был простой тетрадкой… вернее, тетрадками - я с нежностью окинула взглядом стопку пухлых тетрадей на пружинах и в жестких обложках, лежащую на подоконнике. Но теперь, вот уже года два как, мой дневник ведется в ноутбуке, периодически срываясь на какой-то достаточно пространный рассказ-повесть, которую сложно назвать обыкновенным дневником.
И сейчас темой этого пространного рассказа из четырнадцати глав стала непростая история моей любви и моего спорта. Нашего спорта.
Звонок в дверь, как обычно, нетерпеливый и какой-то по-особому звонкий, оповестил меня о том, что их высочество Дождь соизволили прибыть. Я критически осмотрела свою пижаму с Винни-Пухами, и решила, что переодеваться не буду - это не самый худший прикид, в котором Катерина меня видала. Поэтому я понеслась к двери, в чем была, шлепая по паркету босыми ногами и на ходу приглаживая растрепанные волосы.
Это действительно была Катька - в руках гигантский пакет, а на лице улыбка до ушей - хоть завязочки пришей.
- Привет заразам! - она шлепнула пакет на тумбочку и, старательно отворачиваясь, обняла меня. - Ты особо на меня не дыши, бациллоноситель, мне сейчас только ангины и не хватало, - подруга задорно улыбнулась и, скинув легкие демисезонные сапожки, потащила пакет на кухню. Я, чувствуя себя осликом Иа-Иа в сравнении с гиперактивным Тигрой, поплелась хвостиком следом.
- Значит, так, - Катька деловито шмыгнула носом и принялась разгружать авоську. - Тут во-первых, банка малинового варенья - тебе мама Дениски передала. И даже не вздумай его не съесть! - она предупреждающе вскинула указательный палец. Я покорно кивнула и плюхнулась на табуретку. Температура упала только два часа назад, поэтому сил на что-то большее у меня просто не было. Подруга между тем продолжала развивать бешеную активность: поставила чайник, вытащила сетку с апельсинами, два лимона и пакет печенья. Разлив горячий чай по кружкам, она впихнула одну мне, предварительно влив туда чуть-чуть варенья и бухнув громадный кружочек лимона. Сама села напротив и критически оценила мое взъерошенное состояние:
- Дааа, подруга, выглядишь ты, мягко скажем, так себе. Поправляться собираемся?  - она подпихнула мне сахарницу. Я вяло пожала плечами:
- Да надо бы… У нас как раз тренировки должны начаться, да и в лицее завал… Вообще май - не лучшее время для того, чтобы подцепить ангину. Я неудачница, - сморщилась, ощутив, как горячий чай обжигает больное горло.
- Давай поправляйся, - Катя потрепала меня по руке. - Там в лицее без тебя скучно. И вообще - что мне на уроках литературы делать? Ну не слушать же Мих-Миха, в само-то деле! - она захихикала и я хрипло рассмеялась в унисон. Да уж, действительно, необычнее занятия не придумаешь…
Закинув в себя еще таблетку и запив все тем же чаем, я стала способной хотя бы к каким-нибудь разговорам. Поэтому из кухни в коридор мы вышли только часа через два - тем накопилось много за эти три долгих дня. Катя уже натягивала полусапожки - у нее еще сегодня планировалась тренировка и параллельное свидание с Денисом, - как раздался еще один звонок в дверь. Мы переглянулись.
- Я никого не жду, - я загромыхала ключами. За дверью стоял Сашка… а с чем он стоял, не угадаете?
Правильно, с банкой малины и сеткой апельсинов!
- Так, больная, - он тепло улыбнулся. - Будем тебя лечить. Видишь, что принес.. - Данзас осекся на полуслове - из-за распахнутой двери высунулась хитрая физиономия Катенка. Она скользнула взглядом по сетке с апельсинами и расхохоталась.
- Ну-ну… Лечитесь - по второму кругу. А я пошла, меня там Денисик ждет… - она чмокнула меня в щеку, успев шепнуть что-то на тему того, что это лечение явно будет более плодотворным, но не успев получить от меня за это. Мы с Сашкой остались одни, и он, так же, как и Катерина два часа назад, деловито поволок пакет и банку на кухню. Сгрузив все это на стол и щелкнув чайником, потянулся было ко мне, но я увернулась:
- Ты вообще подумал, что Ольга скажет, если еще и ты с ангиной сляжешь? Это будет финиш…
Данзас улыбнулся и отстранился.
- А тебе явно идут Винни-Пухи и творческий беспорядок на голове….
Только тут я вспомнила, что до сих пор непричесанная, и вдобавок у меня не особо творческий бардак на голове. Чувствуя, что краснею, я уже хотела было сходить привести себя в порядок, или хотя бы в его подобие, но меня усадили на стул и снова вручили кружку с чаем.
- Ты смеешься? - он снова тепло улыбался. Странно, таких улыбок раньше от него было не дождаться. - Подумаешь, растрепанная. Тебе можно, ты болеешь, - в рот прилетела ложка с вареньем. - А мне ты любая нравишься.
Я убрала скептические мысли и воспоминание о первом впечатлении в дальний ящик и послушно начала чистить врученный апельсин. На языке уже давно вертелся вопрос, но задавать его не хотелось. Не хотелось снова выяснять отношения, когда все так хорошо.
Но спросить надо было - так зачем откладывать? В крайнем случае, мне сделают скидку на болезнь - типа мозги температурой вышибло. Я нерешительно повертела в руках полуочищенный апельсинчик и выдала:
- Саш… Мы с тобой когда познакомились, мне Оля… ну, она кое-что про тебя сказала. Ну вот, и я хочу знать, правда ли это, - я осторожно подняла глаза. Данзас явно был заинтригован.
- Ну? Что она тебе могла сказать такого ужасного? Что я маньяк? - на эту фразу я лишь натянуто рассмеялась. Шутить, пока все не выяснится, не хотелось.
- Нет. Она… в общем, она меня предупредила, чтобы я… ну чтобы я в тебя не влюблялась. Сказала, что ты… ветреный, - я с трудом подобрала нужное слово.
Громкий смех разрезал воздух, будто нож.
- Проще говоря, что я бабник? - я снова подняла глаза - Сашка улыбался без тени обиды. Но мне было не до смеха, и он, видимо, это понял. - А ты что, - парень сменил тон на более серьезный, - ты что, в меня влюбилась?
Я предпочла промолчать. Данзас, по видимому, сам все понял.
- Маринка.. Я действительно был таким, - он потянул меня за руку и я незаметно оказалась у него на коленях. - Мне никогда никто не нравился. И я никогда никого не любил. Но это было раньше, - я почувствовала его дыхание на своей шее.
- А теперь?
Вместо ответа он пробурчал: «Плевать на ангину!», и, развернув меня к себе лицом, поцеловал. Я поняла, что это и есть ответ на мой вопрос. И надо сказать, этот ответ меня вполне устроил..
Очередной звонок в дверь заставил нас оторваться друг от друга. Мы переглянулись.
- Если там стоит баба Сима с вареньем и сеткой апельсинов, я не переживу, - он расхохотался, не по наслышке знакомый с грозной сплетницей. Я сползла с его колен и, на ходу подтягивая штанишки с Диснеем, потопала открывать дверь.
Вы не поверите… но это действительно была баба Сима! Стараясь не согнуться пополам от хохота, я вежливо произнесла:
- Здрасьте, баб Сим. А вы ко мне или к маме? Так мамы нет, она только после одиннадцати будет…
Бабуся торопливо замотала головой.
- Деточка, я за солью. У тебя есть? А то мне так в магазин не хочется бежать… и тем более, суп на плите уже стоит.
Я закивала.
- Постойте минутку, сейчас дам, - я скрылась на кухне, и, погрозив пальцем хихикающему Сашке, достала непочатую пачку соли. Тут из коридора раздался голосок бабы Симы:
- Маришечка, а у тебя что, гости? - и следом за вопросом в кухню всунулся остренький любопытный носик нежданной гостьи.
Я сжалась, понимая, насколько двусмысленно выглядит для этой всезнающей бабки ситуация. Я в пижаме, вся взъерошенная, а у меня на кухне парень! Я, конечно, не пошлячка, но если бы мне пришлось застать такую ситуацию, сама  бы черти что подумала.
И точно: глаза и бабы Симы округлились, загорелись в предвкушении новой сплетни и скандала: как так, примерная девочка Ирины, десятиклассница, и тут такое! Мама на работе, а в доме черти что творится. Нет, мама-то, конечно, поверит мне, но вот сплетней на весь двор мне как-то без надобности было. Поэтому, прежде чем соседка завела свою любимую песню про распущенную молодежь (кстати, именно после нее Денис зарекся когда-нибудь целоваться в подъездах), я вручила ей соль и как можно аккуратнее выпихнула в коридор.
- До свидания, баб Сим. Спасибо, что заглянули. Извините, что чаю не предлагаю - у меня ангина, видите, в каком я состоянии..
Бабка ехидно прищурилась:
- Вижу-вижу.. - и выскользнула за дверь, прижимая к себе несчастную соль как нечто драгоценное. Я, чертыхнувшись, закрыла дверь и, поникшая, вернулась в кухню. Настроение, приподнятое сначала появлением Катьки, а потом и Сашки, было безнадежно испорчено. Не люблю я сплетни…
Вернувшись на кухню, хотела было сесть на табуретку, но Данзас снова притянул меня к себе на колени и щелкнул по носу.
- Что с тобой? Неужели ты из-за этой бабуськи расстроилась? Ну подумаешь, сижу я у тебя на кухне. Пусть даже ты в своих Винни-Пухах, - он со смехом поднес к моему рту полную ложку варенья - пришлось есть. - Это, в конце концов, личное дело каждого. А уж точно не любопытных соседок, которые очень не вовремя забывают купить соль..
Я грустно покачала головой и засунула в рот следом за вареньем дольку апельсина.
- Она теперь такой скандал поднимет… - меня передернуло. - Дело не в тебе и не в наших отношениях. И даже не в Винни-Пухах, - я невольно улыбнулась. - Просто не люблю шепот за спиной…
Сашка нежно поцеловал меня, снова наплевав на ангину.
- Одна ты мимо них ходить не будешь. Я тебе обещаю. А про нас двоих пусть шепчутся - надеюсь, это тебя не стесняет?
- Нет, - шепнула я уже с улыбкой, чувствуя, что голос садится от большого количества разговоров.

3 года спустя

“Адреналин» кипел. В прямом и переносном смыслах - в клубе негде было протолкнуться, а воздух был нагрет энергией танцующей молодежи. За последние три года это заведение стало одним из самых популярных в нашем городке. Мы с Катькой предвидели такой исход: наш любимый клуб наконец-то стал местом, где собиралась куча наших друзей как из института, так и со школы.
Школу, то есть лицей, мы закончили очень неплохо: в моем аттестате была всего одна четверка - по ненавистной физике. Ну и соответственно, серебряная медаль висела на стенке. Как я и мечтала целых одиннадцать лет. Катька же получила в аттестат две четверки - зато сдала четыре из пяти ЕГЭ на сто баллов! Сама Дождь тогда пребывала в глубочайшем шоке, мы же с Денисом и Сашкой прыгали от радости. Наш вуз оторвал мою подругу с руками и ногами. Да и меня тоже.
Несмотря на то, что мы с ней учимся на разных факультетах - она поступила в медицинский, я же остановила свой выбор на юридическом - мы видимся ничуть не реже, чем раньше. И все благодаря «Адреналину» и группе Веры.
Теперь мы просто вместе танцуем.
Два года назад, когда мы только заканчивали школу, в группу Step понадобилась пара, которая может танцевать классику и латину… И Катька, не задумываясь, пропихнула нас с Данзасом. Теперь, переплетая все стили, которые мы умеем воплощать в танец, мы вчетвером ставим номера.
И надо сказать, они имеют успех!
Я подмигнула подруге, стоящей с другой стороны сцены, и ощутила в своей руке руку Сашки. За кулисами Вера подала сигнал - Контакт пустил музыку и мы с Катькой первые вышли на сцену.

День меняется за днем,
Тенью под твоим лучом,
Все хожу кругами следом за тобой…
Окунусь один во мрак;
Слышишь - сердце бьется в такт?
И боюсь нарушить твой покой.
Только звезды шепчут, словно
Нам не поздно плыть под луной…
Этой ночью будем вместе,
Все забудь - глаза закрой…

Сделай шаг, и:
Раз - с тобой я рядом,
Два - коснешься взглядом,
Три - и я в твоем плену…
Будь смелее,
Раз - и мы взлетаем,
Два - в объятиях таем,
До утра нам не уснуть…
Нам не уснуть.

С профессиональными танцами мне пришлось завязать - Ольга ушла в декрет, а найти хорошего тренера не так-то просто. Плюс зрение стало резко падать, и ни одна медкомиссия не давала справок. Данзас же.. Я с нежностью взглянула на парня, который уже влился в танец и они с Дэном выполняли какую-то сложную комбинацию. Он не захотел танцевать без меня - вот так вот странно. И теперь мы танцуем вместе в этом клубе. Нашем клубе.

Я в твоем плену, милая, где ты?
Я так долго искал тебя по свету,
И теперь я счастлив быть рядом,
Радовать тебя и радоваться взгляду твоему.
Мне так мало надо -
Быть с тобой под этим звездопадом,
Стоя на краю, смотря на луну,
Понимать, что ты мне не даешь падать…
Раз - и я в твоем плену,
Два - хочу тебя одну,
Три - и я знаю точно, что до рассвета я с тобою не усну…
Раз - я видел много красоток,
Два - из самых разных тусовок,
Три - но ты такая первая в этом городе роскоши и высоток.
Ветер шепчет за окном,
Мы с тобой еще вдвоем
Провожаем ночь дыханием утра.
И не зная, что потом,
Мы играем, как с огнем,
Может, и расстанемся - а пока
Только звезды шепчут, словно,
Нам не поздно плыть под луной…
Этой ночью будем вместе,
Все забудь. Глаза закрой…

После выступления, когда мы под аплодисменты спустились в зал и Сашка пошел принести чего-нибудь попить, ко мне подошел высокий темноволосый парень, в лице которого проглядывалось что-то неуловимо знакомое.
- Привет, - улыбнулся он. - Отлично выглядишь, ничуть не изменилась…
Я нахмурилась. Ненавижу, когда пробуют подкатить таким образом.
- Молодой человек, я вас не знаю…
Тот расхохотался, да так громко, что близстоящие люди начали оборачиваться.
- То есть, хочешь сказать, что это не у тебя я списывал все, что только можно, целых одиннадцать лет?
Я ахнула.
- Сашка! - как ни странно, была лишь радость и больше ничего. Я действительно скучала по лицею и по всему, что было связано с ним. А Серый был связан. И как.. - Как ты здесь? Я ужасно рада тебя видеть, - я искренне улыбнулась.
- Я? Да зашел отдохнуть по старой памяти, смотрю - этот клуб превратился в приличное заведение! Даже не ожидал, - он оценивающе пробежался взглядом по задрапированным стенам. - И танцоры у них отличные, надо сказать. Дождь прекрасно выглядит, Вилин тоже.. Давно вас не видел, к сожалению. Но танцуете вы по-прежнему офигенно.
Надо же, а когда-то за эту улыбку я была готова отдать целый мир… А теперь у меня есть другая улыбка. Моя.
Моя личная улыбка вынырнула из толпы, держа высоко над головой два стакана с пивом.
- Андрей сказал, что за такое прекрасное выступление нужно выпить что-то покрепче, чем колу,  - Данзас чмокнул меня в щеку и вручил один из бокалов. Вы с Катей просто умнички, это было здорово. Я даже сам не поверил, - он улыбнулся. И только тут заметил Серого. В отличие от меня, сразу его узнав.
Поздоровались они довольно сухо, и я успокаивающе погладила Данзаса большим пальцем по тыльной стороне ладони, глазами сообщая, что волноваться не о чем и все хорошо.
Он знал всю историю с Серым - я рассказала. У меня нет от него секретов. Ближе мне только Катька - потому что подругу никогда и никто не заменит.
На этот раз я успокаивала его совершенно честно - улыбаться Серому я научилась искренне. Не сразу, но научилась. Это осталось лишь воспоминанием.
- Прости нас, Саш, - я прильнула к Данзасу и потянула его дальше, извиняясь перед Серым. - мы пойдем, отпразднуем. Рада была увидеть. Приходи еще!
Приглашение тоже было честным. Огромной черной ямы больше не существовало - меня никуда не затягивало. Только иногда мне казалось, что меня затягивает в сине-серые Данзасовские глаза. Но это совсем другая история…

Любовь - это танец для двоих. И мы дарим друг другу этот танец, растворяясь в нем полностью, без остатка, не жалея себя - просто любя.
Любовь нельзя рассматривать как supermussive black hole. Иначе это не любовь. Любовь - это нежный омут. И это главный вывод, который я сделала для себя из этой истории.

упс... значит, двум человекам хД тебе, надеюсь, тоже)